Робин Хобб - Странствия убийцы [издание 2010 г.]

— Почему грустит Кетриккен? — спросил я.

— Она хочет быть Кеттл, — объяснил шут таким тоном, словно это ясно любому слабоумному. Он протянул мне тарелку с мясом и кружку чая. — Как бы ты себя чувствовал, если бы прошел такой долгий и утомительный путь только для того, чтобы увидеть, как твой супруг выбирает себе в помощники кого-то другого? Они с Кеттл болтают друг с другом, как сороки. Совершенно бессвязный разговор. Они работают, разбрасывая осколки, а иногда Верити просто стоит, прижав руки к дракону. И рассказывает Кеттл о кошке своей матери, Хисспит, и тмине, который рос на башне. А Кеттл не переставая трещит: Галл сделала то, и Галл сделала это, а вот это они с Галл сделали вместе. Я думал, что они остановятся, когда зайдет солнце, но тут Верити, видно, вспомнил, что Кетриккен живая. Он попросил ее принести хвороста и разжечь костры. И, думаю, он разрешил ей заточить пару резцов.

— А Старлинг? — глупо спросил я.

Мне не нравилось думать о том, что должна была чувствовать Кетриккен, и я решил пока побеспокоиться о другом.

— Она работает над песней о драконе Верити. Думаю, мы с тобой едва ли когда-нибудь заработаем хотя бы ноту.

Я улыбнулся про себя.

— Ее никогда нет рядом, если я делаю что-нибудь значительное. То, что мы сделали сегодня, шут, важнее всех битв, в которых я когда-либо участвовал. Но она этого не поймет. — Я оглянулся на палатку и пробормотал: — Ее арфа звучит мелодичнее, чем раньше.

Вместо ответа шут поднял брови и помахал передо мной посеребренными пальцами.

Мои глаза расширились.

— Что ты сделал? — спросил я.

— Немножко поэкспериментировал. Думаю, если я переживу все это, мои куклы войдут в легенды. Я всегда мог смотреть на дерево и видеть, что я хочу вызвать из него. А это, — он снова помахал пальцами, — очень облегчает задачу.

— Будь осторожен.

— Я? Во мне нет осторожности. Я не могу быть тем, чем не являюсь. Куда ты собрался?

— Наверх. Посмотреть дракона. Если Кеттл может работать над ним, значит, могу и я. Может быть, я не так хорошо владею Силой, но гораздо дольше был связан с Верити.

Островитяне издавна совершали набеги на побережье Шести Герцогств. Основатель династии Видящих, Тэйкер Завоеватель, фактически был самым обыкновенным пиратом, уставшим от тягот моряцкой жизни. Спустя несколько поколений черные стены Оленьего замка поднялись на месте деревянной крепости, и бывшие островные пираты стали править в нем.

Торговля, грабежи и пиратство в отношениях между Шестью Герцогствами и Внешними островами присутствовали одновременно. Но появление красных кораблей изменило расстановку сил. Жестокость и разрушительность этих набегов были беспрецедентны. Некоторые считали, что причиной этого стало усиление влияния на островах вождя, который был приверженцем кровавой религии мести. Самые жестокие из его приспешников стали пиратами и составили команды красных кораблей. Другие островитяне, никогда прежде не объединявшиеся под властью одного вождя, были вынуждены присягнуть ему под угрозой «перековки». Этот вождь и его пираты понесли злобную ненависть к берегам Шести Герцогств. Если у него и были какие-нибудь намерения кроме убийства, насилия и уничтожения, он никак их не обнаруживал. Его имя было Кебал Робред.

— Не понимаю, почему вы отказываетесь от моей помощи, — натянуто сказал я.

Верити на секунду прекратил бесконечные удары. Я ждал, что он повернется и посмотрит на меня, но вместо этого король нагнулся, чтобы стряхнуть с пьедестала осколки и каменную пыль. Я был потрясен тем, насколько они продвинулись. Когтистая правая лапа дракона уже лежала на камне. Правда, ей не хватало изысканной тонкости деталей, но вчерне работа была завершена. Верити осторожно положил руку на один из когтистых пальцев дракона. Он сидел неподвижно рядом со своим созданием, спокойный и молчаливый. Рука его не двигалась, но я чувствовал, как он работает Силой и как медленно крошится камень. Казалось, что дракон спрятан в камне, а Верити постепенно освобождает каждую сверкающую чешуйку.

— Фитц, прекрати это. — В его голосе было раздражение. Раздражение на прикосновение моей Силы и на то, что я отвлекаю его от работы.

— Дайте мне помочь вам, — взмолился я.

Что-то в этой работе притягивало меня. Раньше, когда Верити царапал статую мечом, дракон казался лишь великолепным каменным изваянием. Но теперь, когда Верити и Кеттл объединились, в нем мерцала Сила. Это манило, влекло — точно так же, как притягивает взгляд сверкающий в зелени ручей или пробуждает голод запах свежеиспеченного хлеба. Мне хотелось помочь придать форму этому могущественному существу.

— Я был связан с вами Силой дольше, чем кто-либо другой. В те дни, когда я работал веслами на «Руриске», вы говорили мне, что я — ваш круг. Почему же теперь вы прогоняете меня, когда я хочу помочь, а вы так сильно нуждаетесь в помощи?

Верити вздохнул и покачался с пятки на носок. Палец еще не был закончен, но я увидел слабую линию чешуек и зловеще искривленного когтя. Я мог чувствовать, каким он будет — бороздчатым, как у ястреба. Мне хотелось протянуть руку и высвободить эти линии из камня.

— Перестань об этом думать, — потребовал Верити. — Фитц, посмотри на меня! Послушай меня! Помнишь, как в первый раз я брал у тебя Силу?

Я помнил. Я потерял сознание.

— Сейчас я лучше знаю свои возможности, — заверил его я.

Он пропустил мои слова мимо ушей.

— Ты не знал, что предлагал мне, когда назвал себя человеком короля. Я поверил, что ты знаешь, что делаешь. Ты не знал. А сейчас я ясно говорю тебе, что ты не знаешь, о чем просишь, а я знаю, в чем отказываю. Вот и все.

— Но, Верити…

— В этом король Верити не потерпит никаких возражений, Фитц Чивэл. — Он очень редко говорил со мной таким тоном.

Я вздохнул, но не позволил обиде превратиться в ярость. Он снова осторожно положил руку на палец дракона. Мгновение я послушал пощелкивание резца Кеттл, освобождающей из камня хвост дракона. За работой она напевала старую любовную балладу.

— Мой лорд, король Верити, если вы скажете мне, чего я не знаю, я, наверное, смогу решить сам…

— Это не тебе решать, мальчик. Если ты действительно хочешь помочь, найди гибкие прутья и сделай метелку. Вымети каменные осколки и пыль. На этой дряни невозможно стоять на коленях.

— Я предпочел бы по-настоящему помочь вам, — мрачно пробормотал я, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Фитц Чивэл! — В голосе Верити была резкая нота, какой я давно не слышал. Я со страхом обернулся. — Ты переходишь все границы, — прямо сказал он. — Моя королева поддерживает огонь и затачивает для меня резцы. Ты считаешь себя выше такой работы?